Время для жизни [СИ] - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вань! Ты чего? — позвала она его негромко.
Он встряхнулся как пес, пытаясь сбросить оцепенение. Все это время он самым бессовестным образом разглядывал… ноги… да.
— Я? я… ничего. Я… просто… вот, — предельно информативно высказался Косов.
Кира с улыбкой чуть удивленно посмотрела на него.
— Ваня, — очень вкрадчиво, почти шёпотом, — Вань! Скажи честно… я тебе очень нравлюсь, а?
— А-к-х… г-х-м… я…, - со ступором сделать пока ничего не удавалось, и только прокашлявшись, неожиданно для самого себя сказал, — очень…
— А как я тебе нравлюсь? Вот ноги мои… нравятся? — чертовка довольно легко приподняла одну ножку, заставляя юбку сползти еще выше., даже край чулок стал виден… и даже еще чуть повыше!
— Очень…, - проскрипел Косов, потом замотал головой.
«Так… этот гипноз пора прекращать! Немедленно! А то… скандал может получится».
— Кира… ты зачем так… Ты же и сама знаешь… это — не нравиться, это… другим словом называется, — опять лезет с языка, сам не знаю что!
— В-а-а-а-нь… а хочешь, я тебя поцелую, а? — а вот здесь она переборщила!
Иван быстро приходил в себя, и улыбнулся:
— Кирочка! А вот это — уже не твои слова, а Зиночки! И прошу тебя… не надо издеваться надо мной. Ты же знаешь, когда ты рядом — я больной! А над больными издеваться — грешно.
Девушка удивилась и задумалась — «где оступилась-ошиблась?».
Хорошо, что он успел подняться и протянув руку, помог подняться Кире. Как только это произошло, в кухню зашла женщина… очень похожая на Киру, только явно старше.
— Кира, что тут у Вас? Как пропали куда-то? — женщина с подозрением посмотрела сначала на девушку, удивленно подняла бровь и перевела взгляд на Ивана.
— Мам! Я тут… Ивану попить хотела дать. И компот разлила, вот… подтирала… пол.
«Эх ты! А еще меня совращаешь-соблазняешь! А сама-то «палишься» на ровном месте!».
Кира явно покраснела щечками, что добавило подозрения в глаза ее мамы.
— Спасибо, Кира, за компот! Знаете… я, наверное… домой пойду. Что-то я себя неважно чувствую… Наверное… я заболеваю. А ну как что заразное, да еще и вас заражу. Извините, пожалуйста, — Косов попытался «откланяться».
— Иван! Ты что придумываешь-то? — возмущенно воскликнула дочь.
— Это что за выдумки? — не отставала от нее мать, — так… Кира! Пойди и представь Ивана гостям! Я тут сама разберусь с полом и компотом! Здесь, Иван, целая куча медработников, и мы вас вылечим, при необходимости, конечно!
Чувствуя, как полыхают от стыда щеки, Иван на прямых ногах, вышел из кухни в коридор. Услышал, как сзади сердитым шёпотом мать выговаривала дочери:
— Кир! Ты чего тут устроила? Ты… ладно! Потом поговорим! Иди!
Дождавшись Киру в коридоре, Иван, отвернувшись в сторону, спросил:
— А где у Вас… туалет?
— Прямо по коридору… вон, видишь двери, — Кира тоже отводила взгляд.
Он прошел в туалет, не прикрывая за собой дверь, умылся, и напился из-под крана.
— Ты чего… двери не закрыл? — девушка стояла, прислонившись плечом к косяку.
— Я… мне просто умыться нужно было. И напиться! Кто-то компотом полы моет, а не гостей угощает!
Кира засмеялась:
— Ой! И правда, я же тебя так и не напоила!
Уже протискиваясь мимо нее в коридор, Иван мстительно прошипел:
— А тебе тоже… умыться бы не помешало! Щечки-то вон как горят! Сережа еще чего придумает!
Они прошли в зал.
«Ага! Тут тоже… квадратов тридцать, не меньше! У-у-у-у… буржуи советские… воинского сословия!».
Это его взбодрило!
— Иван! Разреши тебе представить наших друзей… Вот — Анна Афанасьевна, супруга папиного сослуживца!
«Невысокого роста полная женщина… Лет сорок пять, похоже… Явно такая… домашняя. Хозяйка, наверное, хорошая. И компот этот скорее всего — ее. На хохлушку похожа, вот!».
Он довольно бесцеремонно перебил девушку.
— Кирочка! Ты не права! Это не женщин мне представлять нужно, а меня — женщинам! Представь меня, пожалуйста! — ага! Вот уже и ему удалось смутить эту красавицу!
Он раскланялся с улыбчивой толстушкой, чуть пожал ее руку. Угу… тоже врач, как и мама Киры. Это его Тоня просветила, кем работает мать его… предмета обожания.
Повернулся ко второй.
«Ого! А вот здесь явно не тот типаж! Эта… дама явно не тех кровей и не того происхождения!».
Второй женщиной, сидевшей в зале на стуле, была… как раньше писали — «жгучая брюнетка». Тоже примерно того же возраста, но… все остальное было категорически не так как у «хохлушки». Все еще хорошая фигура, стройная. Интересное, даже можно сказать утонченное лицо. Аристократическое — опять штамп такой! Тонкие черты лица, высокий лоб, нос чуть с горбинкой… но — так даже интереснее смотрелось. И руки… холеные такие, красивые руки, с тонкими длинными пальцами и тонким же запястьем. И глаза… охренеть какие карие глаза, с пушистыми длинными ресницами вокруг.
«Такими пальцами нужно держать длинный мундштук с тонкой папиросой и томно поглядывать вокруг, эдак… чуть лениво и пресыщенно! Очень, очень красивая… дама! По-другому и не назвать! Похоже… кавказское здесь что-то есть».
— Тамара Георгиевна! Разрешите Вам представить — это Иван, наш хороший друг! Кстати! Он поэт и написал уже несколько очень хороших песен!
«А вот это зря, Кирочка! Я вообще-то сюда отдыхать пришел! А после такого… играть и петь придется. А как откажешь такой… даме?».
— Иван! Тамара Георгиевна очень хорошо играет на рояле, она работает в пединституте, преподавателем.
Он подошел ближе и чуть улыбаясь, пропел:
— Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы?
Куда ушел Ваш китайчонок Ли?
Вы, кажется, потом любили португальца.
А может быть с малайцем Вы ушли?
Женщина засмеялась и подала ему руку. Кивнув головой, и даже чуть щелкнув каблуками, Иван склонился над рукой.
«Здесь рукопожатие не подходит абсолютно! Не та дама! Хотя… пижон ты, Ваня! Как есть пижон!».
И он чуть поцеловал запястье.
Тамара Георгиевна удивленно подняла брови, с улыбкой протянула:
— Однако! Кирочка! Где Вы нашли такого молодого человека?
Было видно, что Кира чуть нахмурилась, так… слегка. А вот Зиночка, что стояла чуть поодаль с Сергеем, Ильей и Тоней, закусила губку.
— Иван работает в клубе, где директором Илья. Там мы и познакомились.
«Странно… и это жена командира в чинах? Больше походит на салонную даму, этакую светскую львицу… из прошлого».
— Иван! А мы сегодня услышим Ваши песни? Будет любопытно…
— Прошу меня простить, княгиня, но я сегодня не в голосе. Да и инструмента нет. Еще раз, миль пардон, мон шер! — «что я несу! пиздец какой-то! хотел
